Крупнейший в мире рынок труда — китайский — стремительно трансформируется. Наиболее яркое свидетельство этого — формирование огромной армии «гиг-работников». Это люди, выполняющие разовые задания или работающие по краткосрочным контрактам, обычно без долгосрочных гарантий от нанимателя. Такая модель, характерная для гиг-экономики, основана на гибком, временном или фриланс-труде, где связь между исполнителями и заказчиками часто осуществляется через онлайн-платформы.
Технологии как катализатор роста
Сегодня в Китае около 200 миллионов человек, что составляет 40% городской рабочей силы, так или иначе заняты в сфере гибкой занятости. Многие из них с трудом решают базовые вопросы — от обеспечения жильем до доступа к социальным услугам. Однако именно эта категория работников, по прогнозам, будет определять социально-экономический ландшафт страны в ближайшие десятилетия. По мере того как технологии меняют мировую экономику, опыт Китая может стать сценарием для многих других стран.
Благодаря раннему и массовому внедрению цифровых сервисов, проникших во все сферы жизни, Китай стал мировым лидером гиг-экономики. Например, 84 миллиона китайцев работают через платформы — от таксистов до курьеров. Эта тенденция активно распространяется и по Азии: в Индии в гиг-экономике занято около 10 миллионов человек, в Малайзии — 1,2 миллиона (7% рабочей силы).
Гибкий формат труда затронул и промышленный сектор Китая. Постоянных рабочих все чаще заменяют миллионы временных сотрудников, которых нанимают «по звонку» через рекрутинговые платформы и которые легко перемещаются между заводами. Это малоквалифицированный труд, часто требующий лишь минимальных навыков. Работников могут нанимать на несколько недель или даже дней. По оценкам экспертов, численность таких «рабочих по вызову» достигает 40 миллионов человек — это треть всего производственного персонала страны, что вдвое больше, чем в США.
Вынужденная гибкость или осознанный выбор?
Рост армии временщиков эксперты связывают со стремлением компаний к максимальной гибкости. «Рабочий по вызову» позволяет бизнесу быстро адаптировать численность персонала к рыночным колебаниям, сезонному спросу или геополитическим изменениям, не неся при этом полноценной социальной нагрузки.
На изменения также повлиял технологический прогресс. Цифровые приложения мгновенно соединяют заказчиков и исполнителей, а на производствах автоматизация упростила многие сложные задачи, которые раньше требовали высокой квалификации. В результате рынок труда разделился: появляются высокооплачиваемые места для инженеров, а рутинные операции по сборке или упаковке может выполнять практически любой человек.
На первый взгляд, гибкая занятость выгодна и самим работникам: некоторые могут зарабатывать значительно больше, чем на постоянной работе, а другие ценят разнообразие задач и свободу от рутины.
Цена социальной уязвимости
Однако временный режим работы создает для сотрудников серьезные проблемы. Не имея возможности накопить профессиональный опыт и социальные связи в одном коллективе, молодые работники теряют конкурентоспособность. Переехав из сельской местности (как большинство из них), они лишаются социальных гарантий, привязанных к месту официальной прописки, и без стабильного дохода сталкиваются с трудностями при получении государственных услуг. Все это усложняет возможность создать семью и завести детей.
Опыт Китая позволяет сделать несколько важных выводов. Во-первых, автоматизация в будущем может угрожать и временным низкоквалифицированным jobs. Во-вторых, для многих подработка — не выбор, а вынужденная мера: 77% водителей такси, согласно опросам, перешли на платформенную работу после потери основного места.
Азиатские страны уже ищут ответы на эти вызовы. Китай ввел систему регулирования, чтобы сократить разрыв в правах между штатными и временными сотрудниками, обязывая платформы предоставлять им частичные социальные гарантии. В Индии временных работников стимулируют к регистрации для получения медицинской страховки и coverage от несчастных случаев.
Безработица среди молодежи: вызов для государства
Рост «гиг-занятости» тесно связан с другой острой проблемой — безработицей, которая особенно сильно затрагивает молодежь и лиц «переходного» 35-летнего возраста. Уровень безработицы среди молодых китайцев достиг двухлетнего максимума. Только в августе, когда на рынок труда вышли миллионы выпускников, этот показатель подскочил до 18,9% — это самый высокий уровень с момента изменения методики подсчета в 2023 году.
На фоне замедления экономического роста карьерные перспективы для молодежи ухудшились. Этим летом вузы окончили рекордные 12,2 миллиона студентов, и большинство из них столкнулись с рынком, не готовым предложить им работу, соответствующую их образованию и навыкам. Сложная макроэкономическая ситуация, включая торговые войны, кризис в сфере недвижимости и дефляционное давление, вынудила многих выпускников устроиться на низкоквалифицированную работу, например, в службы доставки. Эксперты отмечают, что, в отличие от предыдущих поколений, нынешние выпускники осознают, что их образование и упорный труд могут не окупиться из-за общего экономического спада.
Пекин со своей стороны предпринимает шаги для решения проблемы. Министерство трудовых ресурсов и социального обеспечения запустило программу поддержки безработной молодежи, включающую профессиональные консультации и возможности переобучения.
Испытание для общественного договора
Эксперты задаются вопросом: сможет ли общественный договор в Китае, основанный на идее непрерывного развития, выдержать давление растущей безработицы? На протяжении поколений главной легитимизирующей силой правящей партии было последовательное повышение уровня жизни населения.
Тон был задан еще в 1992 году верховным лидером Дэн Сяопином в его знаменитой речи в Гуандуне: «Следует поддерживать любые реформы, которые способствуют росту производительности, укреплению общей мощи страны и повышению уровня жизни людей». Последующие лидеры, включая председателя Си Цзиньпина, оставались верны этому курсу, провозглашая цели по борьбе с бедностью, обеспечению стабильной работы, повышению доходов и улучшению социальной защищенности. Сегодня способность властей выполнить эти обещания в новых экономических реалиях подвергается серьезной проверке.
