Ключевая ставка должна снижаться постепенно, а список отраслей, получающих льготные кредиты, необходимо расширить
Действующая модель экономики связана с двумя принципиальными решениями. Во-первых, в 1999 г. правительство Евгения Примакова смогло, впервые за 13 лет, провести через Думу сбалансированный бюджет. Чего не было со времени нефтяного шока 1985 г. Во-вторых, начиная с 2005 г. (премьер – Михаил Фрадков) началась стерилизация нефтегазовых доходов сначала в резервном, потом в фонде национального благосостояния. Если первое решение заложило траекторию роста на 25 лет, то второе позволило относительно сбалансированно преодолеть четыре кризиса – 2008, 2015, 2020 и 2022 гг. Сегодня эти эффекты исчерпаны. На повестке – очередные «сильные» решения по адаптации экономической стратегии.
«Асимметричный рост» ведет в тупик
В I квартале 2025 г. произошло заметное охлаждение экономической активности – квартальный темп роста ВВП составил только 1,4%, что является самым низким показателем начиная со II квартала 2023 г. Замедление у нас темпов роста прогнозируют и международные организации. По прогнозу ОЭСР (март 2025 г.), ВВП России в 2025 г. вырастет на 1,3% и в 2026 г. на 0,9%; по МВФ (апрель 2025 г.) – соответственно на 1,5 и 0,9%.
Уже очевидна негативная динамика опережающих индикаторов экономического роста:
- потребление электроэнергии в I квартале увеличилось в пределах статистической ошибки на 0,1% без поправки на температуру, с учетом более теплой, чем в 2024 г., зимы – снизилось на 1,7%;
- совокупные перевозки грузов стали уменьшатся с февраля 2025 г. в основном из-за снижения загрузки железных дорог. Перевозки грузов РЖД в январе – апреле снизились на 6,8%.
Реализация политики импортозамещения связана с регулированием стоимости заимствований для секторов экономики, критически зависящих от импорта. В настоящее время ключевая ставка Центрального банка составляет 20%. Но для информационных технологий банковская ставка составляет от 1 до 5%, для технологических стартапов – 3%, для посевной кампании этого года – 8,3%. Для машиностроения существует большой набор инструментов: специальный инвестиционный контракт, соглашения о защите и продвижении инвестиций, программа повышения корпоративной конкурентоспособности и др. Такой подход приносит результаты: рост в информационно-коммуникационной отрасли (+11,9%), обрабатывающей промышленности (+7,6%), при этом реальный ВВП увеличился на 4,1% в 2024 г. Другими словами, все более заметным становится двухскоростной рост, или, точнее, «асимметрия роста» в отраслях, имеющих господдержку (льготы, дотирование, финансирование), и активное замедление роста, уже переходящее в рецессию в гражданских отраслях и отраслях внутреннего спроса.
Парадокс изоляции спроса
Данную ситуацию можно представить как некий парадокс, который явно не вписывается в привычные представления об экономическом развитии. Этот парадокс можно назвать «парадоксом изолированного спроса». В СССР идеология диктовала опережающие темпы роста производства средств производства. Результат – дефицит потребительских товаров и услуг. В 2000-е гг. быстрый рост доходов от экспорта углеводородов привел к стремительному перераспределению денежных доходов по всем социальным уровням, что привело к росту импорта и фактическому угасанию многих внутрироссийских производств (последствия этого остро чувствуются до сих пор). Напротив, в конце 1990-х на фоне крайне низких доходов населения девальвация рубля привела к росту денежных платежей и росту отраслей внутреннего спроса (импортозамещение, или постдефолтная экономическая модель). То есть в каждом из упомянутых примеров внутренний спрос обеспечивал работу трансмиссионного (передаточного) механизма ДКП внутри экономики. Это достигалось через операции с валютой, займы, обращение накапливаемой наличности.
В настоящее время внутренний спрос оказался фактически изолированным, а внутренний передаточный механизм явно перестал работать. В стимулируемых промышленных отраслях «бюджетный импульс» вызывает рост производства, спроса на рабочую силу, соответствующее увеличение заработных плат. Однако рост конечных доходов в данных отраслях не передается в другие отрасли. То есть «бюджетный импульс» в той части, которая касается конечного потребления, не доходит до гражданских отраслей. Это феномен, который требует более глубокого изучения. Нужна переоценка взглядов и на инфляцию, поскольку есть основания сомневаться, что традиционные заявления о влиянии «бюджетного импульса» на цены имеют под собой основания. Наблюдаемая инфляция скорее обусловлена совокупностью факторов, в том числе постоянной индексацией тарифов РЖД, ЖКХ, нежели ростом конечного спроса.
Почему не работает передаточный механизм спроса? Скорее всего, главной причиной является политика ЦБ в области ключевой ставки. Образно говоря, спрос «заперт» двумя замками – ценой кредита и отложенным спросом благодаря высокой депозитной ставке. Уровень ставки фактически запретительный для потребительского и личного кредитования, которое на протяжении последних лет росло и обеспечивало устойчивый спрос не только на товары длительного пользования (в том числе жилье), но и на предметы текущего потребления (личные краткосрочные займы, развитие микрофинансовых организаций об этом свидетельствуют). С другой стороны, уровень ставки позволяет получать существенные процентные доходы по вкладам в банках. До последнего времени банковская система получала значительные доходы как за счет проведения расчетов, так и за счет роста кредитования (процентная маржа, которая существенно выше, чем за рубежом). Однако снижение займов рано или поздно может привести и к росту банковских рисков, учитывая их обязательства по дорогим вкладам.
Политика экспоненциального повышения ключевой ставки и рекордно высокой (неоправданно) реальной ставки процента (более 10%) – ключевая причина нынешней асимметрии. Однако в настоящее время резкое снижение ставки также вряд ли сыграет позитивную роль, поэтому во избежание непредвиденных экономических шоков ставка должна понижаться, но пошагово, постепенно. И одновременно стоит расширять список отраслей, получающих льготное кредитование. Первым в этом списке должна стать, по нашему мнению, нефтедобыча. Следует продумать и другие меры активизации передаточного механизма конечного спроса в экономике.
Потеряем внешние рынки – потеряем экономику
Почему нефтянка? Сегодня вынужденно опять растет дефицит бюджета, а нефтяная отрасль осталась, по сути, несущей конструкцией экономики – на фоне заметного сжатия сектора природного газа и трудностей в угольной отрасли. Теперь нефтяная отрасль обеспечивает более 80% нефтегазовых доходов федерального бюджета. Доля экспорта нефти и нефтепродуктов в совокупном товарном экспорте РФ в 2024 г. и первые два месяца 2025 г. составила 44%. Сценарное моделирование ИМЭМО показывает, что 1 руб. дополнительных инвестиций в нефтяной отрасли генерирует дополнительно 0,65 руб. инвестиций в остальной экономике и приводит к росту ВВП на 1,19 руб. Увеличение экспорта нефти на 1 млн т в год приводит, с учетом косвенных эффектов, к росту доходов федерального бюджета на 54 млрд руб., а доходов всей бюджетной системы – на 63 млрд руб.
Главные вызовы для нефтяной отрасли на современном этапе – снижение добычи нефти и попытки вытеснить нашу нефть с мирового рынка. Нефтедобыча в России уже находится на уровне 2011–2012 гг. Ускоряется выбытие старых месторождений, а новые запасы существенно более капиталоемки.
Согласно нашему сценарному моделированию, минимальный объем инвестиций в нефтегазовую отрасль в 2025–2030 гг. должен составить 46,3–52,3 трлн руб. ($420–509 млрд). Достаточные капиталовложения в нефтедобычу должны быть сделаны в любом сценарии при любой макроэкономической политике. Если требуемые инвестиции не будут сделаны, сокращение нефтедобычи становится неизбежным, причем после 2027–2028 гг. – с ускорением. Вслед за газом нефть перестанет быть донором остальной экономики. Реалистично говоря, ни одна отрасль, может быть, кроме сельского хозяйства, не в состоянии поддержать нефтяные компании в качестве генератора экспортных доходов. В результате недоинвестирования может быть серьезно подорвана вся конструкция национальной экономики. К тому же мы своими руками решим задачу вытеснения России с мирового рынка нефти. Таковы, к сожалению, реалии.
Авторы: Александр Дынкин – помощник председателя правительства Евгения Примакова, Владимир Миловидов – помощник председателя правительства Михаила Фрадкова
Читайте подробнее: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2025/07/17/1125048-kak-uiti-ot-ekonomicheskih-paradoksov?from=copy_text
