Это естественная реакция на катастрофы и бедствия
Ведомости от 01.04.24
Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) представил первые данные опросов после теракта 22 марта в «Крокус сити холле», в результате которого, по последним данным, погибло 143 человека. 22–25 марта 34% респондентов назвали теракт самым запоминающимся событием. Следом идет военная операция на Украине (21%) и выборы президента (13%).
Кроме того, в первые дни после теракта тех, кто испытывал тревогу, стало больше на 8 п. п.: рост с 34% 10 марта до 42% 25 марта. Число спокойных опрошенных россиян, соответственно, снизилось с 58 до 51%. Но социологи из ФОМа, Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и «Инсомар» пока не публиковали результаты специальных исследований о реакции общества на сам теракт.
Тревога как последствие
После теракта в «Крокус сити холле» у клиентов сохраняется высокий уровень тревожности, это фиксируют психологи из МЧС, Российского Красного Креста, НМИЦ психиатрии и наркологии им. В. П. Сербского, а также сервиса «Понимаю» и «Псипросвет». Число обращений к специалистам не снижается. Обращаются не только непосредственно пострадавшие и родственники погибших. «К психологам обращались люди, которые хотели выговориться, найти способы справиться с шоком и сильнейшим стрессом, как-то выйти из кризисного состояния.
Обращались и те, кого трагедия не коснулась напрямую, но также испытали шок, внутреннюю подавленность, страх за себя и жизнь близких», – рассказал «Ведомостям» замдиректора Московской службы психологической помощи Иннокентий Постников. «Одна женщина сказала, что приехала домой в этот день и закрылась на все замки, еще одна рассуждала, надо ли ей теперь тратить деньги на новый телефон или лучше оставить, вдруг придется ехать в Сибирь – хочет там скрыться от проблем», – рассказал директор по коммуникации сервиса «Понимаю» Ольга Дудниченко. Люди ощущают тревогу за себя, за близких и особенно за детей, кто-то ощущает бессилие, кто-то – злость, но больше с тревогой, сказала она.
В обычное время, когда не происходит событий, которые вызывают массовую тревогу, люди, по словам Постникова, обращаются чаще по проблемам детско-родительских отношений, отношений в семье и паре, жалуются на чувство одиночества, личностные и возрастные кризисы, проблемы с самооценкой или конфликтные ситуации с другими людьми. Но массовые трагедии или кризисы всегда вносят коррективы в общую картину запросов, подчеркнул Постников. Например, так было в период пандемии, когда людей тревожило собственное здоровье и здоровье близких, вопросы, связанные с работой.
Повышение уровня тревоги в обществе регулярно регистрируется после чрезвычайных событий, пояснила «Ведомостям» руководитель департамента психологии факультета социальных наук ВШЭ Мария Чумакова. До теракта в «Крокусе» «было принято» бояться международной обстановки, возможных атак со стороны Украины, «а теперь вдруг и очень страшно актуализировался этот старый страх (терроризм), при том что никуда не делись предыдущие», говорит социальный психолог Алексей Рощин.
Это может привести к депрессивным состояниям: в таких ситуациях люди перестают реагировать на позитивные новости, ухудшается сон, появляется нежелание общаться, а также их трудно направить к психологу, продолжил Рощин. Для преодоления посттеррактного шока необходимо не закрываться в себе, а, напротив, заняться активной деятельностью: например, утешать других, погрузиться в волонтерскую или правозащитную деятельность, заключил Рощин.
Традиционная реакция
О том, как долго обычно общество испытывает тревогу после тех или иных событий, можно судить по опросам ФОМа о запомнившихся событиях. Например, 25 марта 2018 г. произошел пожар в ТЦ «Зимняя вишня» в Кемерове. 5 апреля 73% опрошенных назвали его главным событием. Неделей позже информацию о трагедии так или иначе событием недели считали 48% респондентов. Число респондентов, испытывающих тревогу, тогда выросло на 10 п. п. – с 30 до 40%. К 17% мая о ситуации говорили уже менее 5%. Стали чуть выравниваться и настроения.
Крупнейший до «Крокуса» теракт произошел 31 октября 2015 г. – террористы ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ) взорвали в воздухе самолет A321 над Синайским полуостровом. По итогам ноября ВЦИОМ зафиксировал усиление страхов россиян перед террористической угрозой. Индекс террористических опасений за месяц вырос на 8 пунктов (с 41% в октябре до 50% в ноябре). Показатель был выше средневыборочного значения у москвичей и петербуржцев (57%).
Говорить глобально о том, сколько в обществе будет сохраняться повышенная тревожность из-за теракта, трудно, говорит Чумакова: дело в том, что из-за плотного информационного потока события наслаиваются на предыдущие. То есть если у человека не будет дополнительных тревожных воздействий, то все успокоится быстрее. Исследователи и психотерапевты отмечают, что последние годы несколько быстрее происходит отпускание событий из фокуса внимания. «Но это не значит, что успокоение наступает на эмоциональном уровне», – объяснила Чумакова.
Для описания психологического состояния людей после теракта, выражающегося в виде тревоги и фобий, можно воспользоваться понятием «эмоциональное заражение», масштабы которого зависят от того, насколько человек удален от эпицентра событий, однократным ли было это травмирующее воздействие или серийным и т. д., говорит директор Института клинической психологии и социальной работы РНИМУ им. Н. И. Пирогова Вера Никишина. По ее мнению, тревожные и фобические состояния у психологически здоровых людей могут сохраняться до нескольких десятков дней, после чего начнут угасать (при условии, что не будет других внешних событий).
Люди с психотическими или невротическими нарушениями могут проживать этот период дольше, говорит эксперт. Факт проведения спецоперации в момент теракта «меняет конфигурацию проживания посттравматических последствий», считает Никишина. Когда наша мысль соединяет два события между собой, это соединение «увеличивает объем нашего переживания», пояснила она.
У каждого травматического события есть свои триггеры, как правило, их бывает несколько: это может быть этническая принадлежность террориста или цвет или марка автомобиля, на котором приехал боевик, поясняет Никишина. Ксенофобия скорее будет расти после теракта, особенно если эту тему будут пытаться раскручивать, считает социолог Денис Волков (президент уже призвал умерить градус националистических высказываний).
«Какую-то часть населения будет триггерить от белого Renault», – приводит пример Никишина. Все технологии массовых манипуляций, по ее словам, построены на том, чтобы создать или взять созданные обстоятельством триггеры и перенести их воздействие на другие события, ситуации.
