Для развития высоких технологий государству придется инвестировать с шансом на провал до 90%
Ведомости от 01.08.23
Экономика, ориентированная на экспорт ресурсов и продукции первых переделов, не может кормить нас вечно. Если мы продолжим двигаться, ничего не меняя в долгосрочной перспективе, средний темп прироста экспорта до 2030 г. будет находиться в пределах статистической погрешности – менее 1% в год (в ценах 2022 г.). Поэтому, чтобы обеспечить рост экономики, нужно уже сейчас реализовывать более сложные проекты, которые позволят достичь технологического суверенитета в среднесрочной перспективе.
Например, мы должны быть уверены, что через 15 лет россияне смогут летать без пересадок из Москвы во Владивосток на дальнемагистральных самолетах независимо от внешнеполитической ситуации. Постановление правительства о проектах технологического суверенитета (№ 603 от 15 апреля 2023 г.) покрывает тысячи таких товарных категорий – от доильных аппаратов до современных магнитно-резонансных томографов. Такие продукты жизненно важны для нашей экономической безопасности – даже если по соотношению цена/качество они будут уступать лучшим иностранным аналогам, их рынок сбыта будет ограничен нашей страной, а окупаемость не будет достигать уровня требований рыночных инвесторов.
Следует задуматься и о долгосрочной перспективе: нужно найти ниши в новых высокотехнологичных отраслях и реализовать в них прорывные проекты, которые позволят занять в этих нишах место технологического лидера и экспортировать товары с высокой добавленной стоимостью.
Сейчас у отдельных российских предприятий есть сильные глобальные позиции в области кибербезопасности, программного обеспечения, оптокристаллов, бионических протезов и др. В мире на слуху биотехнологии, искусственный интеллект, беспилотники. Но в любой из этих отраслей нельзя заранее сказать, какие именно продукты выстрелят, поэтому инвестировать нужно широким фронтом в продолжительные НИОКР, понимая, что инвестиции в отдельные проекты могут не окупиться.
Модель принятия решений (в том числе инвестиционных) государством предполагает, что одобрять следует только проекты с гарантированным достижением результата. Поэтому государственные инвестиции идут в основном в понятные окупаемые проекты или в проекты, не требующие значимых затрат. Это основа консервативной политики российских властей, обеспечивающая стабильность финансовой системы, которая доказала всем свою пуленепробиваемость за последние 15 лет. Данные принципы используются и в процессе одобрения госсубсидий, и в инвестполитиках институтов развития.
Но чтобы расти и добиваться технологической независимости, а впоследствии и лидерства, нужно принять тот факт, что инвестиции в высокие технологии неминуемо связаны с высоким риском. А реализация прорыва невозможна без активного участия государства в их финансировании. Безусловно, частный капитал должен играть первую скрипку в реализации проекта – создавать сложную систему коллективов талантливых людей, делать грамотные ставки на технологии с коммерческим потенциалом, во всем искать возможности для повышения эффективности. При этом частный капитал хочет получать рыночный уровень доходности – а будет ли такая экономика у проекта, рынок которого может оказаться ограничен одной страной и который должен при этом конкурировать с мировыми грандами? Мировые гранды, конечно, не всегда присутствуют на рынке нашей страны, иногда их товары и услуги доступны с дополнительными логистическими надбавками в цене – но все равно они есть, и занятая ими позиция на рынке сильно ограничивает шансы на прибыль для нового игрока. А еще частный капитал ограниченно готов вкладываться в проекты из так называемого голубого океана, т. е. в отрасли и сегменты, которых сегодня не существует и в них нет устоявшихся конкурентов, но, может быть, не будет и самой отрасли.
Поэтому, по оценке ВЭБ.РФ, необходимая доля государственного финансирования может достигать 30–40% для проектов технологического суверенитета и 70–80% для проектов технологического лидерства. Это связано с тем, что частный инвестор готов нести деньги в капитал проекта, в случае если ему будет обеспечена акционерная доходность от 20% в год и выше. Если же неопределенность и иные факторы снижают эту доходность, то инвестору уже не интересно вкладывать собственные средства в проекты, нужные стране. В этом случае роль государства увеличивается. Тем не менее в исторической перспективе вопрос технологического суверенитета трансформируется в вопрос просто суверенитета, поэтому государство не может занимать в этом вопросе выжидательную или пассивную позицию.
В мировой практике существуют успешные примеры инвестиций государства в высокие технологии. Например, с начала 2000-х гг. больше 60% венчурных инвестиций Китая осуществлялось с привлечением государства. Западные конкуренты обвиняют Huawei, ставшую мировым лидером в телекоммуникационной отрасли, в получении $75 млрд господдержки в виде налоговых льгот и грантов. При этом они сами успешно пользовались государственными заказами и государственными инвестициями из американской правительственной венчурной программы SBIC на начальном этапе развития. Но для применения такой практики у нас от государства требуются новые подходы.
Во-первых, нужно открыть поток государственных инвестиций в проекты, снизив пороги входа для частного инвестора, т. е. объем собственного капитала для инициатора проекта. Инструменты, которые позволяют инвестору войти в проект с меньшими деньгами (например, Фабрика проектного финансирования, фонды акционерного капитала), уже работают для традиционных и хорошо просчитываемых проектов. Но нужно, чтобы они заработали и для более рискованных проектов в области высоких технологий. Во-вторых, нужна легализация права на риск в инвестициях с госучастием. То есть для развития новых высокотехнологичных отраслей государству придется рисковать и вкладывать деньги в проекты с шансом на провал до 90%. Это означает переход к портфельной оценке инвестиций, когда «успех» оценивается не отдельно по каждому проекту, а по портфелю в целом. То есть даже если одна удачная инвестиция сможет вывести портфель в плюс, на проекты, показавшие отрицательный результат, можно будет закрыть глаза. Таким образом в рамках портфельного подхода к оценке у государственных структур появляется возможность нести потери по части инвестиций в высокотехнологичные проекты.
Построение такого симбиоза государства и частного бизнеса с четко обозначенными намерениями является критичным для успешного перехода от модели сырьевого экспорта в глобалистской экономике к модели технологического суверенитета и прорывного развития высокотехнологичных отраслей в экономике многополярной. И кажется, лучшего момента, чем сейчас, чтобы такой симбиоз создать, уже не будет.
