От решения президента зависит конституционное большинство ЕР в будущей Госдуме
Ведомости от 09.12.20
Последние недели в медиа появляются противоречивые высказывания по поводу гипотетических решений администрации президента (АП) о будущей конфигурации Госдумы. Основных версий две. Первая: сохранение статус-кво в виде конституционного большинства «Единой России» (ЕР) и небольших фракций старой системной оппозиции. Вторая: долю ЕР предполагается уменьшить, а партийный состав Госдумы – расширить.
Понять происходящее невозможно без выявления главной фигуры умолчания – адресата всех этих сигналов. Таковой – вовсе не широкое общественное мнение и не московская политическая тусовка. Адресат – это, скажем так, «представители региональных элит, имеющие карьерные амбиции». Проще говоря, мужики-с-деньгами, раздумывающие, от кого им выдвигаться и выдвигаться ли вообще.
В 2016 г. Вячеслав Володин основательно почистил списки кандидатов ЕР от желающих «купить мандат» – в пользу безресурсных «представителей общественности». В нынешнем депутатском корпусе ЕР таковых большинство. Ситуация тогда позволяла: рейтинги партии были высокими, затраты на кампании – низкими, а избрать от партии власти можно было почти кого угодно. Сейчас все иначе. По последним данным ФОМа, рейтинг ЕР обновил свой абсолютный минимум в 29%. Значит, кампания будет непростой и недешевой. Надежда региональных штабов выполнить спускаемые сверху показатели зиждется на амбициозных карьеристах, желающих обеспечить мандаты себе лично (не только в ГД, но и в региональных заксобраниях, коих в следующем году избирается по стране почти половина), а заодно и подтянуть голосование за список.
Старая модель побед ЕР базировалась на трех китах: «сушка явки», чтобы на участки пришло как можно меньше людей; мобилизация зависимых и лояльных групп, бюджетников и пенсионеров; недопуск сильных альтернативных кандидатов на стадии регистрации, когда итоговый бюллетень выглядит как «основной кандидат плюс спойлеры». Эта модель периодически давала сбои, когда побеждали никому не ведомые уборщицы и сантехники, но в целом работала нормально. Настоящей проблемой для нее стало «умное голосование» – построенное по принципу консолидации и мобилизации всех протестных голосов «за кого-то одного не из ЕР, имеющего наибольшие шансы». В условиях засушенной явки это привело к сценарию «мобилизация против мобилизации», который иной раз срабатывал эффективно. Циковские новеллы в организации выборов – трехдневное голосование, электронное голосование, расширение доли выездного голосования и т. д. – свидетельствуют о том, что подход меняется: явку решено больше не сушить.
И вот сидит этот региональный мужик-с-деньгами и решает, как ему быть. Рейтинги партии власти низкие, доля мобилизационного голосования падает пропорционально росту явки, а значит, гарантии успеха зависят от управляемости комиссий, которая по стране неодинакова. Да и конкуренция высока, а федералы, как и в бытность Володина в администрации президента, стремятся ставить понятных и управляемых.
Чего бы хотел мужик-с-деньгами? Мечта – иметь возможность выдвинуться от какой-нибудь «согласованной» партии (проще говоря, чтобы не давили административно и не снимали на регистрации) и при этом не оправдываться на каждой встрече с избирателями за пенсионную реформу и карантинные перегибы. От какой именно партии идти – ему глубоко наплевать. Для него весь партийно-идеологический расклад – это какая-то московская муть, которая к жизни отношения не имеет. И вот он с нарастающим интересом смотрит даже на новые партии, сколько бы их ни называли «спойлерами» и «мурзилками», но в первую очередь все-таки на более проверенные варианты – те же КПРФ, ЛДПР или «Справедливую Россию».
А теперь посмотрим на ситуацию глазами федеральных менеджеров ЕР. Установочного съезда в конце года провести не удалось. Кто возглавит список ЕР – не известно: президента вряд ли уговорят, Мишустина еще толком не знают, а Медведев сейчас не понятно кто. Региональные элиты задергались, даже «кадровые» единороссы начинают исподтишка посматривать на сторону. И что делать? Только одно: послать насколько возможно мощный сигнал, что «наверху» все уже решено. Байден победил, враг у ворот, не до свобод нынче, все, кто не с нами, – иноагенты. Как его послать? Разумеется, через «оппозиционные» медиа, доверия к которым у мужиков-с-деньгами по сложившейся традиции больше, чем к официозу.
Если серьезно, вопрос, сколько в итоге наберет на выборах ЕР, зависит только от одного – от того, насколько велико в кампании будет личное участие президента Путина. Даже жестче: ЕР имеет шансы сохранить конституционное большинство только при условии, если она пойдет на выборы однозначно как «партия президента». Вопрос в том, будет ли решение разменивать «главный калибр» на эту неочевидную задачу. И когда оно будет – уже сейчас или ближе к лету, когда политменеджеры поймут, что выхода другого не остается.
