Российским дипломатам предстоит на время забыть об искусстве договариваться
Ведомости от 11.04.23
Новые редакции Концепции внешней политики Российской Федерации принимаются нечасто. 31 марта президент Владимир Путин подписал такой документ, в предыдущий раз это было сделано семь лет назад. Основополагающие стратегии, концепции, доктрины в России пишутся вышестоящими руководителями для нижестоящих и предназначены для целей государственного управления. Все властные структуры должны понимать общую стратегию и свой конкретный маневр, поэтому российские доктринальные документы всегда конкретны и не несут в себе пропагандистского заряда. Их изучают во всем мире, поскольку знают: Россия именно так и будет действовать.
Всего с 1991 г. было одобрено шесть вариантов концепции, включая нынешнюю. По традиции они принимаются в ситуации, когда предыдущие версии устаревают и требуется решить две задачи: сделать публичными планы высшей российской власти по изменению курса внешней политики; послать структурам госуправления России сигнал о том, как строить общение с внешним миром.
Какие сигналы из новой редакции представляются самыми важными? Термин, с которого начинается текст и который сразу привлекает внимание, – Россия как «самобытное государство-цивилизация». Его потребовалось ввести в прикладной по своей сути документ, чтобы показать, как именно будет создаваться новая многополярность. Заявка на то, что полюсами новой архитектуры планеты будут не сверхдержавы или интеграционные блоки, а равновеликие России государства-цивилизации, объясняет механизм, в соответствии с которым Москва будет искать партнеров на международной арене. Только узкому кругу государств-цивилизаций по силам стать центрами будущей мировой системы. Вокруг них будут формироваться альянсы государств, будь то в виде зон свободной торговли, таможенных или валютных блоков, а в редких случаях и военно-политических союзов.
Прежнее деление всех государств на подлинно суверенные и все остальные заменено в новом документе куда более сложной системой, предполагающей отнесение всех государств к одной из трех категорий – стран, проводящих по отношению к России конструктивную, нейтральную или недружественную политику. МИДу предстоит большая работа, чтобы от классификации государств перейти к работе по регулированию отношения с ними, исходя из столь разных оценок.
Столкнувшись с осыпанием системы международного права, новая концепция вдвое чаще предыдущей использует термин «справедливость». Именно стремлением к справедливости обосновываются многие из изменений, к которым стремится Россия на международной арене. В Кремле поняли, куда именно поворачивается колесо истории, и решили, что дипломатия страны должна помочь ему вращаться быстрее. Это и есть глобальная миссия, от которой российская дипломатия отказалась при Андрее Козыреве, главе МИДа в 1990–1996 гг. И которую активно искала, начиная с прихода в Министерство иностранных дел Евгения Примакова в далеком 1996 году.
Миссия концепции 2023 г. – придать российской дипломатии новое качество. Уже десятилетие критики обвиняют Китай в том, что он освоил и применяет на практике «дипломатию волка-воина», т. е. конфронтационный стиль, прежде благородной профессии дипломата несвойственный. В современных условиях подрыва межгосударственных связей на всех уровнях дипломаты едва ли не единственная категория госслужащих, имеющая возможность взаимодействовать с официальными представителями недружественных государств. А поскольку позитивная повестка отношений с такими странами стремительно улетучивается, то российским дипломатам предстоит на время забыть об искусстве договариваться. И следует освоить новые навыки – наносить удары противнику и защищать свою страну от их ответных ударов.
Еще одна важная новость – резкое повышение места Арктики в системе приоритетов российской внешней политики. Авторы документа исходят из того, что именно в Арктике позиции противоборствующих сторон пока не определены с той же четкостью, как в Европе или Азии. Поэтому нас ожидают шаги по освоению региона в самом широком смысле – от инвестиций в месторождения газа, угля и цветных металлов и до строительства объектов военной инфраструктуры. Для усиления своих арктических позиций Москва привлекает в регион Китай, и это реальный «разрыв шаблона», предполагавшего, что только прибрежные арктические державы могут осваивать ресурсы региона и прокладывать там транспортно-логистические маршруты.
Знаменательна поддержка формата РИК (Россия – Индия – Китай) наряду с БРИКС и ШОС среди приоритетов российской многосторонней дипломатии. Формируя «антизападную» структуру международных отношений, именно государства РИК, по мнению Кремля, должны будут оформить для наступающей эпохи реальной многополярности новое издание «постоянных членов Совета Безопасности ООН» – сначала в регионе Евразии, а затем и за его пределами.
Концепция не утверждает, что на дороге, которая ведет из России в Европу, следует поставить шлагбаум, как многие предполагали до ее публикации. При этом документ исходит из того, что России следует научиться жить не «рядом с Европой», как это было в прежнюю эпоху, а «без Европы». То есть российскому бизнесу и политикам предстоит преодолеть многовековой европоцентризм, развенчать «нормативную силу» европейской интеграционной модели, убедиться, что никакого сияния от «цивилизованной Европы» в нашем направлении уже не исходит.
Решение поместить вопрос об отношениях с США в самом конце документа, между разделами о недружественной Европе и ледяной безлюдной Антарктике, наполнено ярким символизмом. Вашингтон предстает в концепции противником России, угрожающим ее национальным интересам по всему их спектру. Вести переговоры с нынешним поколением американских лидеров не о чем, отношения предстоит как следует «подморозить». Витавшая в воздухе не одно десятилетие мечта части российских политиков о «большой сделке» с Вашингтоном по модели Ялты – Потсдама окончательно списывается в утиль.
Новая задача для российской дипломатии – воспитать «дипломатов-воинов», которые будут сражаться по всему внешнеполитическому фронту, где увидят оппонентов из США и их сателлитов. Благо опыт можно перенять у китайских коллег, уже давно разуверившихся в возможности сколько-нибудь содержательного, а тем более равноправного диалога с Вашингтоном.
