Новая модель российской экономики уже формируется
Ведомости от 14.06.22
В текущем кризисе экономика России демонстрирует удивительную устойчивость. Если в конце февраля – начале марта казалось, что спад превысит 10%, то сейчас даже прогноз снижения на 8% выглядит довольно пессимистичным. Помощник президента России Максим Орешкин отметил недавно, что по итогам нынешнего года ВВП России снизится не более чем на 5%. Министр финансов Антон Силуанов также считает, что спад будет меньше, чем предполагают прогнозы.
Масштабы экономического спада важны, так как от этого зависят доходы населения. Чем мягче будет коррекция экономики в 2022 г., тем менее болезненным окажется этот процесс для граждан. Более оптимистичный взгляд на экономику объясняется тем, что во многих отраслях предел падения уже, вероятно, достигнут. Несмотря на сильную коррекцию в добывающем сегменте, возможно, уже в мае ситуация в этой отрасли нормализовалась. Активность в обрабатывающем секторе, возможно, тоже стабилизировалась. В связи с этим возникает вопрос: что же будет драйвером роста, когда экономика России начнет восстанавливаться?
Прежняя модель экономической активности была основана на расширении российского экспорта. Его основным направлением была Европа, но азиатские рынки также становились все более значимыми. Ориентация экономики на экспорт поддерживалась за счет бюджетного правила, которое фактически искусственно занижало курс рубля, обеспечивая ему стабильность. Дополнительные нефтегазовые доходы государства накапливались в фонде национального благосостояния (ФНБ) и инвестировались в иностранные активы. Преимуществами этого подхода были макроэкономическая стабильность и предсказуемость для бизнеса.
Новая модель российской экономики уже формируется. Бизнес вынужден переориентироваться на другие рынки, и этот процесс уже запущен. Майский опрос бизнеса, проведенный Банком России, показывает некоторое повышение оптимизма: у компаний улучшились ожидания в отношении производства, они переориентируются на новых поставщиков и новую логистику. Торговые связи с ЕС и США вряд ли будут разорваны полностью, но значимость рынков Азии, Латинской Америки и Африки будет расти. По мнению аналитиков SberCIB Investment Research, сейчас для структурной перестройки экономики необходимо решить несколько первоочередных задач.
Во-первых, необходимо расширение логистических возможностей для торговли по новым направлениям. Это подразумевает инвестиции в железные и автомобильные дороги, порты и хабы в восточном направлении, чтобы расшить узкие места в логистических цепочках. На эти цели можно было бы направить средства из ликвидной части ФНБ в рублевом эквиваленте, которые по-прежнему доступны для финансирования расходов.
Во-вторых, новые рынки сбыта потребуют новых мер по финансовому обеспечению торговли. Вряд ли удастся вернуться к старой системе торговли с расчетами в валютах «недружественных» стран. Нужно будет переходить на торговлю в рублях и валютах новых торговых партнеров. При этом валюты большинства азиатских стран не полностью конвертируемы и очень волатильны. Видимо, речь пойдет о создании двусторонних банков, обеспечивающих платежи и хеджирующих риски. Страхование внешнеэкономической деятельности на старых условиях также вряд ли будет возможно. Скорее всего, России придется обходиться собственными силами – у ЦБ уже есть Российская национальная перестраховочная компания.
В-третьих, по мере стабилизации макроэкономической ситуации возникнет вопрос о том, как формировать накопления. Хотя сейчас Минфин отказался от бюджетного правила (все дополнительные нефтегазовые доходы идут в бюджет), в будущем ведомство планирует вернуться к подходу, который позволит стабилизировать уровень госрасходов и накапливать финансовые излишки в ФНБ при высокой цене на нефть. Основная проблема – как опять сделать курс рубля независимым от внешней конъюнктуры. Для этого нужно, чтобы Минфин и Банк России начали накапливать иностранные активы. Очевидно, что это не могут быть валюты «недружественных» стран, однако остаются как минимум три возможности: китайский юань, прочие валюты «дружественных» стран и прямые инвестиции в иностранные активы (например, создание совместных логистических компаний и т. д.). Такой подход, скорее всего, не поможет стабилизировать валютный рынок в период потрясений и кризисов, но для долгосрочного развития обеспечит макроэкономическую стабильность и предсказуемость обменного курса.
В целом итоги первых трех месяцев кризиса представляются следующими: финансовая система выстояла, экспорт сохранился на достаточно высоком уровне, а бизнес начал активно адаптироваться к новым условиям. Спад экономической активности будет гораздо менее выраженным, чем ожидалось в марте, и стратегия развития страны в долгосрочном плане становится более понятной. С учетом этого можно дать положительный ответ на вопрос о том, виден ли свет в конце тоннеля.
