К сожалению, и сейчас патриотизмом прикрывается борьба с инакомыслием, с другими религиями и государствами, из-за чего для многих это слово окрасилось в мрачные тона. В таких обстоятельствах тем более важно не забывать, что сам по себе патриотизм – вовсе не однозначно негативное понятие. Все зависит от того, что мы в него вкладываем.
За последние несколько лет мне довелось побывать во многих музеях Америки, от больших, известных всему миру, таких, как Музей естественной истории в Нью-Йорке, разрекламированный фильмом «Ночь в музее», до небольших провинциальных музеев в американской глубинке. И везде меня поражало отношение американцев к собственной истории. И дело не в том, что музеи бережно собирают самые разные экспонаты. Для американцев важна вся история – будь то старые тракторы или автомобили, документы или личные вещи людей.
Все эти предметы не просто собираются, они показываются так, чтобы человек оказался сопричастен этой истории. Ты можешь сесть за штурвал настоящего самолета или примерить на себя космический корабль, причем для этого не обязательно ехать в столицу или крупный город. Почти полтора десятка спускаемых аппаратов программы Apollo бережно поделены между самыми разными городами страны. Почти в каждом портовом городе стоит в виде музея военный корабль, грузовое или пассажирское судно, где можно познакомиться не только с его подробной историей, но и с конструкцией и оборудованием корабля, встать за штурвал или прилечь на койку матроса.
Но патриотизм состоит не только и не столько в качестве музейных экспозиций. Все без исключения музеи немыслимы без своих волонтеров. И это не обязательно пожертвования. Это и работа экскурсоводов, и восстановление экспонатов, и многое другое. Волонтерство в музеях очень почетно, волонтерством гордятся и воспринимают это как правильный образ жизни. Имена лучших волонтеров заносятся на мемориальные доски, а имена пожертвователей присваивают музейным залам и парковым аллеям.
Но ведь именно с этого и начинается патриотизм, любовь к родине. И это не тот патриотизм, когда в своей стране все хорошо, а за границей все плохо. История страны – это не только победы и триумфы. Американцы не делают подвига из поражения в Перл-Харборе, а японцы показаны по крайней мере с уважением. Немцы в учебных программах говорят об опасности нацизма, о том, как это может погубить страну и как важно постоянно помнить об этом, в том числе и обучая новые поколения граждан страны.
И здесь мы подходим к тому, что из нашей богатейшей и сложной истории патриотами фактически оставлена только Великая Отечественная война. Причем нас ставят перед гнусным выбором – или ты бездумно гордишься великой победой, или ты не можешь считаться патриотом своей страны. Но ведь наша история – это не только войны и поражения, это огромный труд многих поколений наших предков: инженеров и строителей, ученых и изобретателей, крестьян и рабочих. И вся эта интересная и по-настоящему патриотическая история постепенно забывается, оставаясь в прошлом.
Даже если рассматривать только советский период истории, иногда становится страшно, столько мы всего потеряли или забыли. Я могу понять, почему многие люди не хотят обсуждать сталинские репрессии, но как же мало наши современники знают, например, об истории освоения Арктики! Мы практически не рассказываем детям ни о дрейфе папанинцев, ни о перелетах Чкалова и Громова, ни о подвиге четверки Ушакова, исследовавшей Северную Землю. Конечно, придется говорить и о северных лагерях, и о строительстве Северной железной дороги силами заключенных. Но это тоже наша история, в которой было много страшного и трагического и которую нельзя забывать.
Мы превратили героическую профессию космонавта в весьма неинтересное занятие. Но это получилось именно потому, что наши музеи не рассказывают детям о том, как это круто – изучать Землю из космоса. История космонавтики – дело немногих энтузиастов, точно так же, как и история самолетостроения. Практически не сохранились самолеты 30-х гг., пущены под нож старые автомобили, уничтожаются старые цеха и заводы. Легендарный дизель-электроход «Обь», герой советских антарктических экспедиций, вместо того чтобы превратиться в музей, был превращен в металлолом. За нами создается выжженная пустыня памяти, на которой могут взойти только ростки псевдопатриотизма. Мы уже проходили через период отрицания истории, когда в 1920–1930-е гг. краеведение и историческая наука в стране были почти полностью уничтожены.
Советскому Союзу понадобилась чудовищная встряска в виде Великой Отечественной войны, чтобы вернуться к своей истории, хоть и в сокращенной и извращенной форме. Не хочется думать о том, какие потрясения нужны современной России, чтобы вспомнить свою историю.
Между тем у нас есть те, кого можно без всякого сомнения назвать патриотами страны. Это тысячи наблюдателей на выборах, сражающихся за честный подсчет голосов. Это подвижники историки, собирающие по крупицам прошлое нашей страны, спасающие памятники архитектуры и восстанавливающие шедевры техники. Это поисковые отряды, возвращающие имена погибших солдат. Это исследователи генеалогии, помогающие нам найти свои корни. Это экскурсоводы, рассказывающие туристам лучшие страницы истории своих городов. Это сотрудники музеев, работающие в условиях низкого финансирования. Это педагоги, выводящие своих учеников на подиумы мировых олимпиад. Это бизнесмен, который выкупает разобранную на металлолом подводную лодку, на которой служил, и делает там музей. Но до тех пор, пока вся эта работа будет оставаться уделом энтузиастов, мало поддерживаемых государством, мы так и будем находиться в ловушке псевдопатриотизма, построенного на непрерывном противопоставлении России остальному миру как единственном аргументе патриота.
Автор — доцент кафедры политических и общественных коммуникаций ИОН РАНХиГС
Ведомости от 26.09.19
