Из интервью генерального директора ОСК А.Л.Рахманова
— Начнем с вопроса по поводу слухов о вашем возможном уходе из ОСК и переходе в Росатом. Можете это подтвердить?
— На этот вопрос я отвечаю уже девятый год. У меня никаких таких предложений [о новом месте работы] ни на столе, ни в голове на сегодняшний день нет. Если руководство страны сочтет, что я должен покинуть этот пост или перейти на другую работу, значит, будут сделаны соответствующие объявления.
— Тогда давайте поговорим об итогах года. Какие у ОСК результаты по основным показателям?
— Самый главный итог – новые суда и корабли.
В самый канун нового года предприятия ОСК передали заказы Военно-Морскому Флоту. В присутствии Президента России подняты Андреевские флаги на атомном подводном крейсере «Генералиссимус Суворов» и корабле противоминной обороны «Анатолий Шлемов». На Севмаше спущена на воду атомная подводная лодка «Император Александр III».
По гражданской линии отмечу передачу госзаказчикам второго серийного атомного ледокола «Урал» и ледостойкой самодвижущейся платформы «Северный полюс» - невзирая на все санкции. Оба судна сейчас в Арктике, работают для страны.
Да, какие-то корабли и суда по объективным причинам перенесены на 2023 год. Да и к слову, прошлый год не был простым. Конечно, пришлось перестраиваться и нашим поставщикам, которые зависели от импортного оборудования. Всё это повлияло на завершение строительства.
Из хорошего: все запланированные к сдаче корабли для ВМФ построены и находятся на разных стадиях испытаний. То есть сдвижка сроков будет не более 3-5 месяцев.
— В августе со стороны Президента была критика в ваш адрес по поводу, процитирую, заключения убыточных контрактов, которые не соответствуют интересам родины. Это те самые контракты с недобросовестными поставщиками?
— Нет, вопросы касались не гособоронзаказа, а гражданки. Прежде всего, рыболовецких судов.
Но и по ним ни одного контракта убыточного нами не заключалось. У нас каждый контракт по верфям проходит через утверждение Правлением ОСК, на котором директора верфей защищают и цены, и сроки. По каждому из них есть поручение генеральным директорам обеспечить рентабельность заказа в диапазоне 1.6-5%.
На моей памяти у нас был один-единственный контракт, в котором мы изначально шли на убыток. Это касалось паромов, строящихся на АСЗ. И это было сделано в тот год (2016), когда загрузки у завода практически не было. Если у нас контракт покрывает переменные затраты, с точки зрения глобального понимания финансового управления такой контракт подписывать можно. Эта история на грани вопросов экономической эффективности и ответственности, которую накладывают на бизнес в рамках социальных обязательств.
Но действительно, директора верфей, подписав эти контракты [на рыболовецкие суда], во-первых, не выполнили часть моих обязательных указаний. Во-вторых, они взяли на себя риск, о котором не знали и который не понимали. Например, рыбаки нам передали лишь эскизные проекты, которые были сделаны под иностранный регистр (английский Ллойд или итальянский РИНА). То есть все то, в чем работает Норвегия, Турция.
— Гендиректоров верфей, которые, скажем так, просчитались, какая ответственность ожидает за такие ошибки?
— Им поручено сделать два шага. Первый: предпринять все усилия для сокращения этих издержек. К великому сожалению, за прошлый год они не сократились, а выросли. Мы с этим, естественно, будем бороться.
Второе: нам нужен конструктивный диалог с заказчиками. Если изменения были, нужно платить. А если деньги пропали за границей (в связи с санкциями) и их взять неоткуда, то мы рассчитываем на помощь со стороны государства.
— А как обстоит ситуация с банкротством верфей? Например, по «Астраханскому судостроительному производственному объединению»?
— Когда завод управляется не очень эффективно, возникают вот такого рода задолженности, многие из которых рано или поздно контрагентом доводится до судебных решений. Но мне вверили эти активы, я не могу их потерять. Поэтому мной принято решение, что в случае, если угроза становится неотвратимой, мы принимаем все необходимые меры судебного характера и зачастую компенсируем долги за наше предприятие, переводя наше участие в этом процессе в капитал верфей. Например, на погашение просроченной задолженности АСПО в текущем году ОСК направила около 100 млн руб (в эту сумму входит и заем для выплаты зарплаты).
— Я все-таки хочу уточнить показатели ОСК по итогам года…
— Выручка порядка 380 млрд руб. Размер убытка пока считаем.
— А объем долгосрочных кредитов?
— Порядка 103 млрд. Мы в данном случае не считаем кредиты, обеспеченные государством в виде различных программ, и, соответственно, схемы с последующим возмещением процентов.
Просрочки почти нет. Есть некие проблемы, связанные с реструктурированными кредитами, но там, мы надеемся, найдем понимание с банками.
— А что за проблемы?
— Нам пришлось очень много денег – более 10 млрд – в этом году направить на поддержку предприятий, у которых были убытки. Мы, например, практически напрямую финансируем достройку на астраханском кусте. Любой недостроенный корабль – это источник постоянно растущих убытков. Поэтому мы стараемся все сначала закончить, подвести под сдачу, а дальше уже определять вину, наказывать, возмещать убытки и предпринимать все необходимые меры.
— На каком этапе находятся переговоры о строительстве новых круизных судов (ранее речь шла о строительстве пассажирских судов, аналогичных судам проекта PV300)?
— Планируется строительство трех круизных речных судов проекта «Карелия» (судно рассчитано на 170 пассажиров). Круизные суда строить будет Завод «Красное Сормово».
— А какие планы по созданию в России контейнерного флота?
— Очень даже положительные. Мы сейчас завершаем проектирование контейнеровозов на 500 TEU, которые будут работать на внутренних водных путях и на Волго-Каспийском коридоре Север-Юг. Четыре контейнеровоза смешанного плавания по проекту 00108 КБ «Вымпел» (входит в ОСК) будет строить ЮЦСС, соответствующий контракт подписан в последние дни прошлого года.
Инна Сидоркова, Ксения Потаева
